Аркадий Ионович Чеповецкий
За всю мою жизнь пришлось мне несколько раз побывать в больнице «по другую сторону барьера». То есть, как пациенту. Интересная тенденция преследует меня во всех ситуациях, когда я пациент. Я знаком с ней, знаю, что это так и случится, но изменить моду моего поведения не могу. В трех словах я занимаю позицию самую «низкую», которую только можно занять. То есть я всегда скрываю, что я врач. Как будто самый низкий уровень на профиле «местности» дает мне самый высокий шанс выпутаться, положение самого устойчивого равновесия. И потом я не хочу ставить врачей в положение, когда они должны менять своё обычное поведение потому, что имеют дело с врачом. Но я никогда не обманываю. Спросят, скажу. Может это страх, что мне на заявление, что я, мол, врач ответят «ну и что»? Помню, как молодым врачом я поступил на плановую операцию удаления аденомы в щитовидке в больницу в Ленинграде. До операции оставалось 2 дня, и я попросил у сестры хозяйки тряпки и мыло и за 2 дня вымыл все отделение, чтобы «освоиться».
Так вот позавчера в субботу на фоне полного здоровья начались боли внизу живота, чуть больше справа. Боли наростали, папаверин не помог. В голову полезли разные неприятные мысли типа «что будут делать робяты на сайте без меня»? Делать нечего – приехали в примный покой с написанным мною же направлением. Жена Далия уже знает особенности моего поведения. По поводу того, что нужно занять низкий профиль, не употреблять слово «доктор» и внушить себе, что все люди в белых халатах — образец совершенства и безупречности. Ей это внушить непросто, так как она хоть и борец за права простого народа, но выросла не в Германии или в Норвегии, а в нашей родной Палестине. Где народ усвоил, что непочетно быть «фраером». Это слово здесь часто употребляется. Что значит человек, который позволяет более «пронырливым» системам и людям увести у тебя из под носа и «встать» за твой счет. То есть не взять «свое». Поэтому ко всем этим вещам у нее есть уважение, но больше в теории.
Так вот приехали, и Далия «выбросила» меня у входа в приемный покой и помчалась искать место для машины в ближайшем леске, чтобы не платить за стоянку. К окошечку барышень в приемном было 3 очереди. Одна для скорой и две для народа. Одна из этих двух покороче, а другая подлиннее. Всегда почему-то так бывает даже на ближнем востоке… Я быстро определил самую длинную и «пристроился» в конец. Тут прибежала жена Далия и сразу же поняла все и заняла короткую очередь, минут через 5 мы были в коридоре в разделе «приемный для сидячих больных».
Далия получила напоминание, что любая ее попытка ускорить работу персонала опасна. Я пытался сидеть, не ерзая и внушить себе, что чем больше я намучаюсь в ожидании, тем лучшим врачом буду в будущем. И что, если я не кричу и не врываюсь в комнату сестер, это верный признак, что я не тяжелый больной. И вообще мучения они на пользу.
Минут через 10 меня пригласили. Сестра: анамнез, пульс, давление, сатурация, ЭКГ, температура, анализы крови (клинический и химия) и мочи. Все анализы – в пневматическую почту — в лабораторию. Ждите, говорит, вызываем хирурга. Прошло минут 20… Пришел доктор (стажер), осмотрел и вызвал ответственного. Все с «бирочками». Чувствуется, что с 1 курса учат деонтологию. Предствавляются. Обьясняют. Потом хирург устроил стажеру экзамен на ходу. И говорит мне: «Ровно через 2 часа после того, как выпьте эту жидкость идите на СТ = КТ живота. За Вами придет провожающий».
В 3 часа ночи сделали КТ. Врачи уже были там. Посмотрели сразу же и сказали, что страшного ничего не видят и посылают просьбу рентгенологу высказаться на счет мочевой системы. Вернулся и получил капсельницу с водой. И заключение: Камень в правой почке в начале мочеточника 7 мм + легкий – средний гидронефроз.
Хирурги потеряли ко мне интерес, и я был передан урологу. Поехал на лифте на 5 этаж и быстро был осмотрен с демонстацией мне камня на КТ. Уролог распорядился оставить меня до утра в приемном покое. Получив в вену наркотик, я уснул. Итого вся процедура заняла 5 часов.
Должен признаться, что почечная колика не была у меня в голове на первом месте в списке диагнозов. Всегда рисуются сценарии пострашнее. Диагнозу я «обрадовался». Утро было «мудреннее» вечера. Лежал я на проходе, в коридоре, но с «хорошим» диагнозом и поближе к народу.
Сестры работают тяжело и осмысленно, с большой ответственностью и самостоятельно решают некоторые «пограничные» вопросы. Сестры приветливы. При передаче смены назвала моего соседа «парнем», а меня «господином». Я тут ей говорю: «Напишу жалобу»! Она (улыбаясь): «ПАЧИМУ?» Я: «НУ, ЧТО ТЕБЕ ТРУДНО БЫЛО НАЗВАТЬ МЕНЯ ТОЖЕ «ПАРЕНЬ»?! Короче обстановка была прятная.
В 12 часов меня подняли в отделение урологии. Опишу прием больного медсестрой в отделении (она еще не знала, что я врач). Прочли мне лекцию о мочекаменной болезни, рассказали когда дробят, когда «тащут», когда оперируют. Извинилась, что не может меня поселить в палату на одного. Палата на двоих с санузлом, 30 метров. У каждой кровати еще одна лежанка и кресло для больного днем. Не залеживаться!
Сестры работают, как десантники. Налетают группками: перестилают, моют в душе, меняют подгузники. Все измерения автоматически «прыгают» в историю в компьютере. Обход делают 2 врача и 2 сестры с тележкой и компьютером. Все делается сразу же. Врачебные обходы дважды в день утром в 9 и вечером в 15. Все разговоры персонала больной слышит. Родственников не просят выйти. Задавайте вопросы. На мой взгляд, больным объясняют недостаточно понятно, и они бы очень выиграли в доверии и в АТМОСФЕРЕ УВЕРЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ в отделении, если бы вложились в это дело. Но недостаток объяснений от недостатка времени и степени «уверенности» персонала.
Что бросилось в глаза. Обеспеченность и того, что всего хватает. Это взгляд потребителя со стороны. Тележки с приборами самых лучших фирм сопровождают сестер. Все показатели, включая УЗИ для остаточной мочи. На каждой кровати наклейка с кодом больного. На тележке считыватель, как в супермаркете. Все измерения запоминаются в приборах и по коду «прыгают» в историю болезни в компьютере. Выписка готовится в компьютере заранее. В последний день врач диктует те части, что только доктор должен добавить.
В Иерусалиме есть две большие больницы, обе частные. У всех фирм есть договоры с этими больницами на разные виды обслуживания, включая поликлиники, узких специалистов и обследования. В каждой больнице есть пункт наблюдения страховой компании, которая следит за лечением и определяет дальнейший маршрут больного после выписки. Компания может и не оплатить госпитализацию.
Семейный ВРАЧ ПОЛУЧАЕТ МЕЙЛ О ЕГО БОЛЬНЫХ ОТ СОТРУДНИКОВ ФИРМЫ с коротким описанием, что происходит с больным и какие планы. Врачи получаю информацию от фирмы, куда желательно направлять больных – все меняется в связи с договорами и рынком. Есть конкуренция. Есть возможность ускорить обследование в больнице или выбрать врача – профессора, доплатив или доплатив часть и часть за счет специальных страховок, или в тех же фирмах или в страховых компаниях.
Написав все это и предвидя возможные чувства о репортаже с «шеколадно-мармеладной долины», я подумал: «А может ли быть такое, что другой господин или «дедушка» или доктор прошел бы этот мой путь в 2 дня и был бы недоволен или сердился бы на лечение»? Наверное, да?! Это хорошо, что мы все разные. НО запрещено забывать, что я получил лечение в частной больнице приличного университетского уровня, не вытащив, ни копейки из кармана! Но главное лечение впереди и все бесплатно.
Правда, у меня снимают довольно внушительные деньги с зарплаты, не спрашивая и в соответствии с моей зарплатой (2 000 шекелей в месяц из 60.000 брутто). Но мой приятель, у которого доходы маленькие почти не платит (70 шекелей в месяц за двоих!), а получил бы то же!
Каждый раз, когда я просил укол наркотика, я получал его от сестры без поисков врача. Врач написал в назначениях – по просьбе больного. И меня не заставляли кроме первого раза попробовать сначала пострадать после таблеток и потом только получить иньекцию (по принципу сначала помучайся на таблеточке, потом получишь иньекцию).
Сегодня утром был большой обход. Два профессора и стайка сеньоров. Профессор сказал, что доктор ХХХХХХХХ, наш специалист по дроблению камней, навестит Вас сегодня вечером. Не пришел. Немножко ближний восток. Нет шеколадных долин без прогалин. Сегодня утром опять был визит профессора. Спросил: «Вчера приходил доктор ХХХХХХХХХ к вам?» Я говорю: «Нет». Удивился, но не очень.))) Третью ночь спал без укола наркотика, только на таблетке. Решили – выписка. Нужно неделю быть без аспирина перед процедурой дробления камня.
Но самое прикольное во всей этой истории, которая еще не закончилась, что мой ординатор Мишка остался один и был атакован «народными массами». И очень кстати в двух аспектах, во-первых, хорошо побывать в бою без прикрытия. Благодаря этому я обнаружил слабые места в его обороне. Во-вторых, я ему предложил такую игру. Я сижу в палате напротив двух ноутбуков и одного смартфона, один из них подключен к компьютеру в поликлинике, а другой в скайпе. У него тоже 2 компьютера – один со скайпом. Я вижу и его и больного. Все видят меня в футболке с биркой на руке. У всех хорошее настроение (в конце концов, и доктор попался – может, станет человеком!?). Все, что непонятно, мы решаем четко вместе с Мишей. Все, что нужно он снимает на смартфон и присылает мне. Кстати оформилась отличная идея для русских ВОП. Один ВОП с опытом сидит в бункере и каждый молодой ВОПик может с ним посоветоваться по современным средствам связи. Работает четко и очень эффективно! САМОЕ ГЛАВНОЕ ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ТО ВСЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ. А ЕСЛИ НЕ ОЧЕНЬ ХОЧЕШЬ, ТО ВСЕГДА СМОЖЕШЬ УБЕДИТЬ СЕБЯ, ПОЧЕМУ НЕ МОЖЕШЬ.
Еда в больнице. Уважительная, но не очень вкусная, Во-первых, от болезни, во-вторых, без соли. Да! Через 2 дня пришел застенчивый юноша в палату, попросил заполнить анонимную анкету с вопросами, какие отзывы у меня от госпитализации: как сестры, как врачи, все ли понятно, как чистота, как еда? Врачи получили оценку пониже медсестер, а те пониже уборки. Чистота – самая высокая оценка. Всё всё время моют, и все блестит.
Пришла медсестра с выпиской. Врач так и не пришел. Иди, говорит в отделение дробления камней в почках и там тебе все объяснят. Прихожу. Где тут Арие? «ААА, говорит, ты Юрий? Какая разница, говорю… Юрий, Владимир или Аркадий, это именно я. Тут он мне все объяснил, включая, когда через неделю явиться и какова процедура дробления камня какой-то лазерной пушкой во время уретроскопии изнутри под наркозом. А неделя ждать из-за перерыва в аспирине. «Ладно, ребята», — говорю (они уже знают, кто я), — держите по коробке швейцарского шоколада из Дьюти-фри и продавайте мне тайну, что принести урологу и что анестезиологу из крепких напитков? Он крепко задумался и говорит: «Я в замешательстве. Анестезиолог араб – не употребляет, а уролог еврей, тоже не очень». Скучная страна!
И ПОСЛЕДНЕЕ. Вы можете сказать, что в таких условиях каждый дурак сможет красиво работать! И будете правы! Но ведь нигде, ни в какой священной книге не написано, что нужно работать в плохих условиях. Что нужно работать хорошо, везде написано. Но, что в плохих условиях, не встречал. Продолжение через неделю.
Комментировать