Трудности дифференциальной диагностики многоочаговых изменений головного мозга (клиническое наблюдение)

Саркоидоз. Описание клинического случая.

Марина Юрьевна Максимова профессор, главный научный сотрудник II неврологи­ческого отделения. Научный центр неврологии РАМН, Москва.
Инна Анатольевна Загребина канд. мед. наук, врач II неврологического отделения. Научный центр неврологии РАМН, Москва.

В последние годы значительный прогресс в области нейронаук, обусловленный созданием и широким внедрением ряда новейших высокоин­формативных нейровизуализационных техноло­гий, расширил исследовательский арсенал невро­логии, в том числе при изучении неврологических проявлений, связанных с многоочаговыми измене­ниями головного мозга. Дифференциальная диа­гностика многоочаговых изменений головного моз­га представляет значительные трудности. Клини­ческие проявления при многоочаговых изменениях головного мозга часто носят разнообразный ха­рактер, отличаются динамичностью симптомов и зависят в значительной мере от размеров и лока­лизации очагов. Ряд сосудистых, воспалительных, инфекционных и наследственных заболеваний могут иметь схожие МРТ-признаки. Одним из за­болеваний, с которым приходится дифференциро­вать рассеянный склероз (РС) как наиболее часто встречающееся заболевание с множественными изменениями головного и спинного мозга, являет­ся нейросаркоидоз.

Саркоидоз относится к гранулематозам, при которых в органах и тканях отмечается обра­зование гранулем. При саркоидозе могут вовле­каться многие органы, но чаще всего (более 90% случаев) изменения возникают в легких и интраторакальных лимфатических узлах, реже поражают­ся глаза, нервная система, кожа и гиподерма, костный мозг, а также другие органы и системы. Клинические симптомы заболевания возникают лишь тогда, когда проявляются нарушения функ­ций органов.

Нервная система, по данным многих авто­ров, изменяется при саркоидозе, точнее сказать, вовлекается в общую картину заболевания значи­тельно реже, чем другие органы и системы, и ее поражение протекает тяжело практически во всех случаях [10]. Однако поражение головного и спин­ного мозга, а также периферической нервной си­стемы при саркоидозе в настоящее время не яв­ляется казуистикой [2].

Решающими для диагноза нейросаркоидоза являются известные органные проявления, та­кие как увеличение интраторакальных лимфатиче­ских узлов, глазные симптомы, увеличение около­ушных желез, изменения кожи, отрицательная проба с туберкулином, типичные саркоидозные гранулемы в биоптатах лимфатических узлов, лег­ких, кожи, мышц. Саркоидоз нервной системы про­текает или медленно, прогредиентно, или с перио­дическими эпизодами ухудшения и ремиссий [6]. Симптомы изменения нервной системы наблюда­ются приблизительно в 1% случаев, но при ауто­псии гранулемы в различных отделах центральной нервной системы (ЦНС) обнаруживаются значи­тельно чаще [12]. По мнению Б.и. Но е! а1. [4], саркоидоз протекает с вовлечением нервной системы примерно в 5% случаев и его клиническая диагно­стика проста в случае одновременного изменения других органов, но при изолированном вовлечении центральной нервной системы, особенно если за­болевание протекает без четкой неврологической симптоматики, диагноз связан со значительными трудностями.

Поражение ЦНС клинически проявляется чаще всего как изменения головного мозга и его оболочек. Гранулемы локализуются в лептоменинксе, в области нижней поверхности мозга, в промежуточном мозге, лимбической доле [11]. В ряде случаев очаговые скопления гранулем с по­ражением черепных нервов могут имитировать рассеянный склероз [6]. В некоторых случаях наблюдаются ухудшение памяти, экстрапирамидные нарушения [1].

Саркоидные гранулемы обнаруживались также в лептоменинксе ствола мозга, в коре го­ловного мозга, в гипоталамусе, в шейном отделе спинного мозга [5]. Таким образом, саркоидозные гранулемы локализуются в ЦНС в самых различ­ных ее отделах и, по мнению некоторых авторов, преимущественно периваскулярно.

Сведения о многоочаговом изменении го­ловного мозга встречаются в единичных работах зарубежных исследователей и основываются на единичных наблюдениях [6-9]. Возникновение по­добных множественных гранулем головного мозга при саркоидозе связывают с мультицентрическим ростом и распространением гранулем и их скопле­ний в различные отделы головного мозга. Особо следует отметить “немые” очаги нейросаркоидоза. Эти очаги длительное время бессимптомны не только по причине их локализации в “немых” обла­стях мозга и их малого объема, но и, по-видимому, в связи с высокой функциональной пластичностью нервной системы. Клиническая картина множе­ственных гранулем головного мозга отличается разнообразием течения, полиморфизмом невро­логической симптоматики, ранним появлением признаков внутричерепной гипертензии и быстрым развитием симптомов “выпадения”. Диагностика многоочагового изменения головного мозга при саркоидозе основана на данных тщательного неврологического обследования с учетом течения заболевания и результатов дополнительных мето­дов исследования. Большинство исследователей отдают предпочтение рентгеновской компьютер­ной и магнитно-резонансной томографии (КТ и МРТ) головного мозга с контрастным усилением.

Магнитно-резонансная томография явля­ется одним из наиболее информативных методов диагностики нейросаркоидоза, который позволяет также контролировать эффективность проводимой терапии. Этот метод нередко оказывается высоко­специфичным в проведении дифференциальной диагностики между отдельными нозологическими формами заболеваний и изменений белого веще­ства.

Диагноз PC в типичных случаях не вызы­вает больших сложностей. Основные классические критерии диагноза PC могут быть установлены даже при неврологическом осмотре. Тем не менее большинство неврологов предпочитают получить результаты дополнительных исследований, обыч­но МРТ и вызванных потенциалов. Специфиче­ским клиническим проявлением PC являются при­знаки хронического, вначале, как правило, волно­образного патологического процесса с накаплива­ющимися симптомами изменения нескольких про­водящих систем ЦНС, т.е. “диссеминация в месте и времени”. При этом обязательным считается ис­ключение всех остальных причин, т.е. сосудистых, инфекционных, неопластических и других заболе­ваний ЦНС, которые могут вызывать сходное хро­ническое многоочаговое изменение белого веще­ства полушарий большого мозга. Однако, как пока­зывает приведенное ниже наблюдение, на этом этапе могут возникнуть значительные трудности при диагностике заболевания.

Больная Г., 51 год, бухгалтер. Поступила в НЦН РАМН с жалобами на неустойчивость при ходьбе, онемение в правой руке, общую слабость, повышенную утомляемость. Из анамнеза извест­но, что около 10 лет назад, в 2000 г., появились кожные изменения на ногах по типу узловатой эри­темы. При рентгенографическом исследовании органов грудной клетки выявлены признаки саркоидоза органов дыхания. При проведении биопсии интраторакальных лимфатических узлов также были получены типичные признаки саркоидоза. После курса глюкокортикостероидной терапии (преднизолон начиная с 60 мг/сут) был достигнут положительный эффект. Через 3 года (в 2003 г.) у пациентки появились головокружение, неустойчи­вость при ходьбе, двоение. При МРТ головного мозга были выявлены множественные Т2гиперинтенсивные очаги в белом веществе полу­шарий большого мозга и стволе мозга, которые были расценены как очаги демиелинизации. Был проведен повторный курс терапии преднизолоном. В результате лечения все симптомы регрессиро­вали. В 2005 г. у больной остро возникла потеря зрения на правый глаз, сопровождавшаяся болью в глазном яблоке, диагностирован ретробульбарный неврит. Через 2 нед на фоне проводимой те­рапии зрение полностью восстановилось. Еще че­рез полтора года, в 2006 г., развились слабость и онемение в левой стопе, которые спустя 10 дней полностью исчезли. При МРТ головного мозга, проведенной в этот период, отмечалась отрица­тельная динамика в виде увеличения количества очаговых изменений. Проводилась дифференци­альная диагностика между нейросаркоидозом и рассеянным склерозом. В начале 2007 г. пациент­ку стали беспокоить слабость, недомогание, летом отмечался однократный эпизод утраты сознания по типу обморока. Чуть позже появились неустой­чивость при ходьбе, онемение в правой руке и в области темени и затылка справа. На МРТ голов­ного мозга были выявлены Т2-гиперинтенсивные очаги в проекции мозолистого тела, субкортикаль­ных отделах височной доли, глубоких отделах бе­лого вещества теменных долей, мосту. Для уточ­нения диагноза пациентка поступила в НЦН РАМН.

При поступлении: состояние удовлетво­рительное. Кожные покровы и видимые слизистые обычной окраски. Периферических отеков нет. В легких дыхание везикулярное, хрипы не выслуши­ваются. Тоны сердца ясные, ритмичные. Артери­альное давление 110/80 мм рт. ст., частота сер­дечных сокращений 70 в 1 мин. Печень и селезен­ка не увеличены.

Неврологический статус: менингеальных симптомов нет. Горизонтальный нистагм при взгляде в стороны, больше вправо. Лицо в покое и при выполнении мимических проб симметричное. Дизартрии, дисфагии нет. Мышечный тонус не из­менен. Сухожильные и периостальные рефлексы высокие, клонус правой коленной чашечки. Брюш­ные рефлексы не вызываются. Симптом Бабинского с двух сторон. Легкий интенционный тремор при выполнении пальценосовой пробы. Неустойчи­вость в пробе Ромберга, пошатывание при ходьбе. Болевая гипестезия на правой руке. Тазовых нарушений нет.

Общие анализы крови и мочи, биохими­ческий анализ крови, коагулограмма, ЭКГ в пределах нормы.

Консультация окулиста: миопия слабой степени, начальная катаракта.

Эзофагогастродуоденоскопия: хрониче­ский гастродуоденит.

КТ органов грудной клетки: данных в пользу рецидива саркоидоза органов дыхания нет.

Зрительные вызванные потенциалы: нарушение функции зрительных путей (зритель­ных нервов) с акцентом в макулярной области.

Соматосенсорные вызванные потенци­алы: нарушение функции быстропроводящих пу­тей на стволовокорковом уровне.

Слуховые вызванные потенциалы: нарушение функции слуховых структур на медулло-понто-мезенцефальном уровне слева.

При МРТ головного мозга с внутривен­ным контрастированием (рисунок) выявлены мно­жественные очаги демиелинизации в белом веще­стве полушарий большого мозга, в мозолистом теле, стволе мозга, мозжечке, накапливающие контрастное вещество.

При МРТ шейного отдела позвоночника и спинного мозга интрамедуллярно на уровне зубовидного отростка, на уровне позвонка СЗ, межпозвоночного диска Т5-Т6, на уровне позвонка Т7 определяются очаги без четких контуров слабо повышенного MP-сигнала в режиме Т2. После введения контрастного вещества получено слабое неоднородное накопление контрастного вещества очагом на уровне зубовидного отростка позвонка С2. На уровне межпозвоночного диска С5-С6 вы­является правосторонняя парамедиальная грыжа размером 0,5 см, компримирующая правый нерв­ный корешок.

МРТ головного мозга обследованной боль­ной (пояснения в тексте).

Проведена пульс-терапия солу-медролом внутривенно капельно в суммарной дозе 3 г. Кро­ме того, пациентка получала кавинтон, тиоктацид. В результате лечения уменьшилась атаксия при ходьбе, онемение в правой руке и правой поло­вине головы.

Обсуждение

Таким образом, у больной, перенесшей 10 лет назад саркоидоз легких, верифицированный гистологическим исследованием биоптата интраторакальных лимфатических узлов, после прове­денной глюкокортикостероидной терапии отмеча­лась ремиссия в течение нескольких лет. Однако спустя 3 года у пациентки появились вестибуляр­ные и глазодвигательные нарушения в виде голо­вокружения, шаткости при ходьбе и двоения. При МРТ головного мозга были выявлены множествен­ные очаги в белом веществе полушарий большого мозга и стволе мозга, имеющие повышенный сиг­нал в режиме Т2. После очередного курса лечения преднизолоном все симптомы регрессировали. В последующем имели место еще два обострения в виде ретробульбарного неврита и преходящей слабости в левой стопе. Повторные МРТ головного мозга свидетельствовали о появлении новых Т2_гиперинтенсивных очагов и расценивались как очаги демиелинизации. За несколько месяцев до поступления в стационар вновь возникло наруше­ние походки, а также онемение в правой руке и в области волосистой части головы справа. Клини­ческий симптомокомплекс складывался из изме­нений пирамидной, мозжечковой систем, ствола мозга, нарушений чувствительности. При этом на всем протяжении болезни не выявлялось рас­стройств функций тазовых органов, отсутствовали симптомы Лермитта (ощущение прохождения “электрического тока” по позвоночнику, иррадиирующего в руки и ноги при наклоне головы вперед) и Утхоффа (нарастание неврологических наруше­ний или появление новой симптоматики при по­вышении температуры), нарушения вибрационной чувствительности. Данные неврологического об­следования свидетельствовали о многоочаговом церебральном процессе, наиболее вероятно о рассеянном склерозе. Учитывая данные анамнеза, необходимо было исключить и возможность нейросаркоидоза.

Известно, что поражение ЦНС при нейросаркоидозе обусловлено развитием единичных или множественных гранулем в головном и спин­ном мозге, саркоидным ангиитом, вызывающим транзиторные ишемические атаки, интрацеребральные кровоизлияния, инфаркты мозга. Эти изменения приводят к вариабельной очаговой неврологической симптоматике, эпиприпадкам. Часто наблюдается краниальная невропатия, свя­занная в большинстве случаев с асептическим лимфоцитарным лептоменингитом, который по клинической картине и течению напоминает тубер­кулезный и нередко приводит к развитию гидро­цефалии. Невропатия лицевого нерва наиболее частая форма нейросаркоидоза (50% случаев). Зрительный нерв вовлекается относительно ред­ко, притом что воспалительные изменения глаз (увеит, хориоретинит, васкулит сетчатки) отмеча­ются часто. Нередко страдает зрачковая иннерва­ция, что проявляется симптомом Аргайла Роберт­сона или пупиллотонией. Одна из особенностей саркоидоза головного мозга частое вовлечение гипоталамо-гипофизарной области, проявляющее­ся нейроэндокринными расстройствами (гиперпролактинемия, несахарный диабет, ожирение), нарушением сна и терморегуляции, вегетативной дисфункцией. В 1% случаев наблюдается экспан­сивный рост гранулем с типичной клинической картиной объемного процесса. Поражение спинно­го мозга чаще всего происходит на среднешейном и грудном уровне. Оно может быть связано с во­влечением мозговых оболочек или ограниченным и диффузным интрамедуллярным процессом. У части больных развивается хроническая сенсор­ная или сенсомоторная полиневропатия, а также миопатия или полимиозит.

Таким образом, диагноз нейросаркоидоза должен основываться как на системных проявле­ниях (увеличение ин-траторакальных лимфатиче­ских узлов при рентгенографическом исследова­нии, поражение глаз, кожи, костей, слюнных желез, неспецифические воспалительные изменениях в крови), так и на симптомах многоочагового изме­нения головного мозга. Кроме того, следует учи­тывать и другие проявления: у 50-70% больных в цереброспинальной жидкости определяется лим­фоцитарный плеоцитоз, умеренное повышение уровня белка. При МРТ обычно выявляются диф­фузные изменения в перивентрикулярных обла­стях, утолщение зрительных нервов и зрительного перекреста, очаговые или диффузные изменения спинного мозга, сопровождающиеся его утолще­нием или атрофией, а также утолщением кореш­ков конского хвоста. При исследовании вызванных потенциалов обнаруживают признаки как аксо­нальной дегенерации, так и демиелинизации. Важным, хотя и неспецифическим диагностиче­ским критерием является уменьшение симптома­тики после лечения глюкокортикостероидами.

Клиническая картина заболевания у нашей пациентки позволяет с убедительной достоверно­стью предполагать РС. В пользу этого диагноза свидетельствуют следующие факты: дебют болез­ни в возрасте 44 лет на фоне продолжительной и стойкой ремиссии саркоидоза легких; преходящий характер клинических симптомов, которые регрес­сировали как на фоне глюкокортикостероидной терапии, так и без нее; отсутствие признаков си­стемного заболевания; типичные проявления рас­сеянного склероза при МРТ. Согласно МРТкритериям для подтверждения диагноза РС необ­ходимо присутствие не менее трех из четырех следующих признаков: 1) выявление не менее од­ного очага с накоплением контраста или девяти Т2-гиперинтенсивных очагов; 2) выявление не ме­нее одного инфратенториального очага; 3) выяв­ление не менее одного очага вблизи коры головно­го мозга; 4) выявление трех перивентрикулярных очагов. При этом один спинальный очаг может за­менять один церебральный. Типичные области локализации бляшек РС нижняя часть мозоли­стого тела, участки, прилегающие к верхнелате­ральному углу боковых желудочков, контралате­ральному треугольнику, полуовальные центры. Несколько реже очаги демиелинизации локализу­ются в мозжечке, стволе мозга и спинном мозге. Типичные признаки МРТ-очагов при РС в спинном мозге следующие: 1) располагаются на протяже­нии одного или двух сегментов; 2) диаметр очага не менее 3 мм, при этом очаг не занимает весь поперечник спинного мозга (обычно в области задних и боковых столбов); 3) в меньшей степени очаги контрастируются гадолинием; 4) отсутствуют признаки отека спинного мозга. По мере прогрес­сирования заболевания МРТ выявляет атрофию головного и спинного мозга, что, вероятно, отра­жает потерю аксонов. Все вышеописанные МРТкритерии имели место в данном случае.

Таким образом, особенности течения за­болевания и неврологической симптоматики, а также МРТ-признаки демиелинизирующего про­цесса у нашей пациентки позволили нам сформу­лировать диагноз: рассеянный склероз, ремиттирующее течение.

Вопросы этиологии и патогенеза как PC, так и саркоидоза окончательно не выяснены. В настоящее время PCсчитают мультифакторным заболеванием, развивающимся при воздействии вируса (вирусов?) и факторов внешней среды, при наличии генетической предрасположенности. Ве­дущими патогенетическими механизмами разви­тия PCявляются аутоиммунные и другие иммуно­патологические процессы. В качестве предполага­емых причин развития саркоидоза рассматривают многие инфекционные и неинфекционные агенты. Эти гипотезы не противоречат гипотезам о том, что болезнь возникает вследствие усиленного кле­точного иммунного ответа (приобретенного, наследственного или их сочетания) на ограничен­ный класс антигенов или на собственные антиге­ны.

В настоящее время в мире сформировался единый подход к лечению обострений при ремиттирующем течении PC. Основными препаратами, применяющимися для лечения и предупреждения обострений, являются глюкокортикостероиды. Наиболее оптимально проведение пульс-терапии с внутривенным введением метилпреднизолона: 3-7 г на курс. Установление диагноза нейросаркоидоза также служит основанием для начала глю­кокортикостероидной терапии. Схемы назначения преднизолона зависят от выраженности симпто­матики и тяжести изменений в ЦНС.

Следует отметить, что при отсутствии анамнестических данных о перенесенном саркоидозе легких диагноз PCвряд ли вызвал бы затруд­нения. Однако наличие этих сведений существен­но усложнило проведение дифференциальной ди­агностики. Проведенный анализ клинической кар­тины заболевания и осуществление дополнитель­ных методов обследования позволили остано­виться в представленном случае на диагнозе “рас­сеянный склероз” с относительно доброкачествен­ным течением.

Список литературы

1. Кистенев Б.А. и др. // Туберкулез и эко­логия. М., 1996. С. 26.
2. Уварова О.А. и др. // Саркоидоз / Под ред. А.Г. Хоменко, О. Швайгера. М., 1982. С. 42.
3. Ho L.P. et al. // Lancet. 2005. V. 365. P.
4. Ho S.U. et al. // Neurology. 1979. V. 29. P.
5. Jefferson M. // Brain. 1957. V. 80. Pt. IV. P.
6. Mumenthaler M. Neurologie. Stuttgart; N.Y., 1986.
7. Nowak D.A., Widenka D.C. // J. Neuroimag­ing. 2001. V. 11. P. 66.
8. Ormerod I.E. et al. // Brain. 1987. V. 110. Pt. 6. P. 1570.
9. Pickuth D., Heywang_Kobrunner S.H. // Curr. Opin. Neurol. 2000. V. 13. P. 323.
10. Schlegel U. // Fortschr. Neurol. Psychiatr. 1987. V. 55. P. 1.
11. Slade W.R. // J. Nat. Med. Assoc. 1979. V. 71. P. 1205.
12. Wiederholt W.C., Siekert R.G. // Neurolo­gy. 1965. V. 15. Р. 1147.