Недоверие в семье

Старченко Евгения Александровна

психолог, гештальт-терапевт

Сложно подсчитать, насколько проблема недоверия в семье распространена в Украине. Но если учесть, что Украина занимает третье место в Европе по количеству распадающихся браков и почти половина всех семей приходит к разводу, особенно в первые пять лет совместного проживания, то можно  примерно просчитать и статистику недоверия.

На эту тему я провела беседу с Евгенией Старченко — гештальт-терапевтом, она работает с проблемами семьи уже несколько лет.

Моя собеседница заметила, что в большинстве случаев, если человек обращается к психологу, именно проблема недоверия в отношениях вряд ли будет его первоначальным запросом. Скорее это окажется привычным фоном, на котором будут развиваться более острые ситуации и который будет определенным образом влиять на повседневную жизнь.

 Почему возникает недоверие в семье?

Предшествующие неудачи и травматичный опыт однозначно повлияют на то, как человек строит свои актуальные отношения. Если были проблемы с формированием доверительных отношений, высоки шансы что он будет относиться к своему партнеру функционально. И это может оказаться ключевым моментом. Загвоздка может быть в том, что человек относится к, казалось бы, близкому человеку, как к объекту, – воспринимает его не как отдельную личность, а как объект (если ты мне муж/жена, значит, ты мне принадлежишь). На первый взгляд, иметь дело с объектом проще – им можно владеть, к нему можно как-то относиться (с пренебрежением или восхищением), можно пользоваться «по назначению». А вот у самого объекта воли или желаний, или неудобных чувств быть не должно, иначе он будет выбиваться из этой картинки. И если человек вычеркивает из уравнения, не считает важными чувства и желания другого – он превращает этого другого в объект.

Такое нежелание признать важность и значимость другого, важность его отношения ко мне, опять же, уходит корнями в детство. Это нормальная реакция ребенка, которому не досталось поддержки, внимания, ответственной позиции родителей. Но и во взрослом возрасте это его недоверие транслируется на окружающих и не дает ему заметить, принять то, что ему готовы дать. Человек настолько боится повторения боли и разочарования, что подспудно решает, что лучше держаться на дистанции, не открываться и никому не доверять. Но получить опыт любви все равно хочется, и человек пытается выстроить отношения так, чтобы самому не открываться, не рисковать, но при этом «вынудить» другого выдать ему желаемое. Конечно, это не срабатывает, партнер явно или скрыто отказывается играть на таких условиях, и тогда возникает, с одной стороны, сильный страх потерять отношения, а с другой стороны – гнев и возмущение, что партнер не хочет «стать мне родной матерью».

Замечать себя и замечать другого, знать другого и быть узнанным другим – один из важнейших моментов в близких отношениях.

Если мы лжем партнеру, то создаем дистанцию между нами. Мы словно сообщаем: «Я не хочу, чтобы ты знал это обо мне». В этот момент мы отдаляемся от другого и не позволяем ему узнать о том, что с нами происходит. В этом нет шансов напрямую решить возникающие проблемы, они так и остаются непроявленными и косвенно влияют на всех нас.

Как человек должен понять, что его семье нужно к психологу с этой проблемой?

Нет четких критериев, что при таком-то количестве скандалов или обманов, надо срочно идти к психологу, а при таком-то можно подождать. Нужно обращаться к психологу тогда, когда кто-то в семье замечает, что дистанция между ним и партнером увеличивается, а изменить происходящее самостоятельно у него не получается. И тогда можно вместе со специалистом попытаться пролить свет на неосознаваемые переживания и реакции в этих отношениях, на своеобразные «слепые пятна», на то, какие внутренние конфликты могут за этим стоять.

Гораздо чаще семьи приходят на прием, когда оказываются уже в патовой ситуации. Конечно, здесь, как и при посещении врача, чем раньше обратились, тем благоприятнее прогнозы. В принципе, не всегда к психологу приходят оба партнера. Но даже если мотивация есть только у одного из пары,  есть смысл для индивидуальной терапии, потому что так устроено функционирование семейных систем – когда изменяется один элемент в системе, меняются и все остальные.

Евгения работает с проблемой недоверия в семье, используя гештальт-подход.

Недоверие или другие проблемы в отношениях она рассматривает как прерывание естественного процесса, когда повторяющиеся, отчаянные попытки приводят только к частичному решению проблемы. На самом деле каждое «заболевание» отношений  – это своеобразная попытка улучшить ситуацию, но способ действия оказывается не очень эффективным, а цена за него высока.

В первую очередь для гештальт-терапевта важны актуальные взаимоотношения у пришедшей семьи, и раскапывание прошлого и выяснение причин, почему всё сложилось именно так – не столь существенно. Остановиться и рассмотреть, а как именно сейчас выглядят отношения, что в эти отношения вкладывают участники, может оказаться куда более продвигающим. Гештальт-терапия опирается также на парадоксальную теорию изменения А. Бейссера («Изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кто он есть на самом деле, а не тогда, когда он пытается стать тем, кем он не является»).

То есть, чтобы измениться, нужно сначала заметить и признать то, что есть в данный момент. Так что пришедшей супружеской паре предлагают приостановиться, внимательно рассмотреть себя и свои отношения и рассказать, что они испытывают в связи с этим. И чем больше они узнают о себе, тем больше изменяются. В терапии клиент будет учиться, как наращивать контакт со своими чувствами и больше замечать и понимать про себя, так и больше замечать другого, выстраивать отношения более экологично и вносить в эти отношения больше проговоренности, ясности, внятности границ.