Часть 4
С чем приходит «зависимый» к доктору? «Нет сил», «Надоело», «Устал», «Не хочу больше» — достаточно абстрактное объяснение обращения за помощью. А более точное, но все равно «мимо кассы», является желание избавиться от какой-то соматической патологии: «Печень надо привести в порядок», «Нервы восстановить» и так далее.
Победителем становится уступка ближайшему окружению: «Понимаете, моя жена паникерша, ей кажется, что 100 грамм к ужину, для аппетита – это уже алкоголизм, потому, я решил пойти ей на встречу, чтобы она успокоилась. Ей бы тоже не мешало здесь нервишки подлечить!». Такой повод для лечения (отсутствие адекватной самокритики), является наименее объективным, а значит достичь хороших результатов будет сложнее.
В наркологических клиниках поражает тот факт, что наркоманы феноменально быстро выделяют среди больных «сородичей», пренебрежительно обходя стороной алкоголиков, а последние, более склонны вообще отрицать свою проблему («Все выпивают, так что, всех лечить?»). По такому подсознательному «притяжению», не редко удается изменить предварительный диагноз, скажем из алкоголизма на наркоманию (если, к примеру, человек поступил в клинику в состоянии алкогольного опьянения).
Наиболее неблагоприятным вариантом является осознание больным наличия зависимости и сознательный отказ от лечения.
«Good grief» — болезнь во/как благо. Такие пациенты считают, что зависимость сделала их особенными, интересными для себя или кого-то другого: «До того я жил в пустоте, а теперь я познал мир, его краски. Я ощущаю Вселенную, каждое измерение и всю благодать, которая на меня снизошла! У меня открылись новые органы чувств!», или «До этого года я никому не был нужен, а теперь, обо мне заботятся, интересуются, пусть даже таким диким образом»! Также, удобной является позиция жертвы: «Запой отвлек меня от выполнения таких-то обязанностей», или «А что возьмешь с меня, наркомана?».
Для многих людей, их зависимость – единственная существующая зона комфорта, выходя за рамки которой они попросту становятся неудачниками. И в этом преобладающая доля правды: «бывшему наркоману», или «алкоголику в завязке» не дадут кожаное кресло с руководящей должностью. А убогая жизнь, без материального благополучия и эмоций радости – равноценно смерти. Так лучше уж умереть от передозировки или цирроза – логичная логика, как говорится.
Подобные моменты восприятия зависят и от интеллектуального уровня зависимого человека: чем больше вариантов развития событий он видит, тем больше шансов, что он найдет для себя оптимальный. Ограниченные люди, чаще всего, видят только бездну серости и безысходности, от того и отрицают желание избавляться от «ложного рая». Но оба варианта (высокий и низкий интеллект), не являются гарантами успешности или напротив, провала в лечении.
Диссимуляция – сокрытие симптомов, их маскировка, как отрицание наличия зависимости.
Клинические, условные варианты отрицания болезни:
- Полное отрицание (упорное отрицание наличия проблемы: никогда не принимал/ не злоупотреблял). Врач – не авторитет, забрали по ошибке или вследствие чье-то мести ему;
- Частичное (приуменьшение симптомов, заниженная оценка проблемы, пренебрежение плохим самочувствием);
- Восприятие болезни как проблемы прошлого времени («Когда-то я был склонен к такой проблеме, но сейчас все под четким контролем»;
- «Маскировка» зависимости неврозами, физическими/неврологическими расстройствами;
- Наличие продуманного сценария, объяснений происходящему, без признания наличия зависимости.
Как видно, психология зависимости диктует собственную норму. Диссимуляция может составить основу как желания представиться больным, так и желанием скрыть свою болезнь!
Как наличие, так и мнимое отсутствие болезни у человека, способно сыграть с ним злую шутку. А задача врача – подобна задачам гадалки: разобраться, что было, что будет, чем, как говорится, сердце успокоит…
Комментировать