Берталан Мешко — медицинский футурист и основатель проекта Webicina.com — сервиса блогов о здоровье и медицине для врачей и их пациентов. Своей миссией Мешко считает популяризацию использования новейших технологий в сфере здравоохранения: он описывает ключевые тренды в книгах, читает лекции по всему миру, консультирует фармкомпании, производителей медицинской техники и различные международные организации. «Теории и практики» попросили медицинского журналиста Дарью Саркисян узнать у ученого, зачем он оценивает свое состояние каждый день уже 16 лет, зачем нужны цифровые татуировки и линзы, измеряющие кровяное давление, и какие вопросы мы будем задавать врачам в будущем.
О гаджетах и ипохондрии
Для регулярного измерения параметров своего здоровья я использую около 30 гаджетов, но ношу их не постоянно: раз или два в месяц я ощущаю необходимость быть свободным от технологий. Моя работа заключается не в том, чтобы быть киборгом, а в том, чтобы принимать решения, основанные на показаниях девайсов и влияющие на мое здоровье. Например, если я хорошо сплю, то прекращаю использовать трекер сна, потому что в этом больше нет необходимости. Каждый день на протяжении 16 лет я оцениваю свое ментальное, эмоциональное и физическое состояние по шкале от 1 до 10, не пропустив ни одного дня (да, я понимаю, что могу показаться одержимым). Сравнивая эти баллы, я принимаю решения, что делать дальше. Например, в один прекрасный день я понял: если я занимаюсь спортом сегодня, то на следующий день буду в лучшей ментальной форме. Это стало правилом жизни номер один: я каждый день должен находить время для упражнений, иначе завтра я не смогу сфокусироваться на работе. Я не смог бы сделать это открытие без помощи технологий.
Помимо того что технологии подталкивают меня к переосмыслению образа жизни, они еще и служат прекрасной мотивацией. Например, я спринтер, всю жизнь играл в футбол и просто ненавижу бегать на длинные дистанции, но это самая простая форма физической активности, и я должен делать это два-три раза в неделю. Во время бега у меня на теле размещено пять гаджетов, я слушаю увлекательные подкасты или плейлисты — просто чтобы продержаться хотя бы 40 минут. Таким образом, я нашел решение для своей проблемы нелюбви к длительному бегу. На самом деле неважно, что именно вас мотивирует, гаджеты или что-то иное. Надо быть проактивным и искать источники вдохновения, потому что никакой искусственный интеллект не заставит вас тренироваться.
Многих волнует вопрос: не станет ли присутствие в нашей жизни большого количества гаджетов, фиксирующих показатели здоровья, триггером для ипохондрии? Да, действительно, это может стать огромной проблемой, причем не только среди пожилых людей. Мы наблюдаем эволюцию трекеров здоровья, поэтому нам необходимо повышать осведомленность населения относительно возможностей новых гаджетов и приучать людей к их критическому осмыслению. Чтобы стать врачом, нужен диплом: если ты можешь самостоятельно измерить тот или иной параметр, это еще не делает тебя специалистом. На сегодняшний день девайсы выдают нам данные, не сопровождая их какими-либо значимыми выводами. Например, у меня есть китайский гаджет, с помощью которого можно снимать показания ЭКГ, измерять кровяное давление, оценивать качество сна и так далее. В зависимости от измерения вам показывают улыбающийся или грустный смайлик. Я сказал компании, что это плохое решение: если смайл грустный, пациент запросто может решить, что умрет через несколько минут. Да, мы действительно вступаем в эру ипохондрии, и это огромная проблема.
Об изменении системы здравоохранения
Мы сейчас строим пирамиду: на одной стороне стоят индивиды, которые хотят для себя здоровой жизни, а на другой — компании, разрабатывающие новые медицинские технологии. На данный момент блоки такой виртуальной пирамиды уже присутствуют, но мы по тем или иным причинам еще не строим ее так активно, как могли бы. Так что моя миссия на будущее — подтолкнуть индивидов и компании к тому, чтобы вместе заняться строительством. Чем лучше мы будем доносить до компаний свои просьбы и пожелания, тем более качественные девайсы они будут разрабатывать, в том числе и такие, которыми легко смогли бы пользоваться пожилые люди после того, как их дети или опекуны помогут им разобраться.
Я не верю, что систему здравоохранения можно изменить, двигаясь сверху вниз. Наоборот, надо идти снизу вверх — начинать от пациентов, исследователей, разработчиков. Я вовсе не имею в виду, что мы должны заставлять кого-то использовать технологии. Люди сами приходят ко мне и задают вопрос: «С какого девайса мне лучше начать?» Я им отвечаю: «Не начинайте с девайса. Сперва определитесь, что вы хотели бы улучшить в своей жизни? Хорошо ли вы спите, хватает ли вам ежедневных упражнений, нужна ли вам дополнительная мотивация для занятий спортом? Найдите, что у вас не так». Лучший способ убедить людей делать что-то — подать им пример. Именно так учатся дети: если ребенок видит, что я дома читаю бумажные версии книг, а не электронный ридер, то, вероятнее всего, он сам тоже будет предпочитать бумажные книги. Если люди увидят, что мы используем девайсы, чтобы вести более здоровую жизнь, они тоже начнут использовать их. Чем больше потребность людей в девайсах, тем больший будет спрос, тем больше будет выпускаться девайсов высокого качества, и вся сфера сама по себе начнет эволюционировать быстрее.
О технологической революции
Уже в течение ближайших пяти лет нас ждет масштабная технологическая революция. В частности, нам станут доступны цифровые татуировки и датчики, которые можно клеить на кожу. У меня есть прототип из Калифорнии с двумя сенсорами и USB-портом сзади. Вы надеваете его на грудь и оставляете там на два-три дня. Сейчас в США проводится исследование, в ходе которого пациентам с этим прибором позволяют уйти домой после операции на два дня раньше. Этот гаджет может измерить больше параметров, чем оборудование клинической лаборатории, притом что оборудование стоит около миллиона долларов, а этот девайс — около 20. Однако он все еще слишком большой и громоздкий. Цифровая тату — это гораздо более компактно, она была изобретена в Японии. Она напыляется на кожу и записывает вашу ЭКГ, количество пройденных шагов и физической нагрузки в день — всего около 20 параметров, которые вы можете смотреть на смартфоне.
У меня есть две повязки на голову, с помощью которых я могу измерить свое внимание: я надеваю эти повязки, подключаю их к смартфону и вижу, насколько я сейчас сфокусирован. Такие девайсы очень чувствительные, но в то же время чрезвычайно тупые: если вы пошевелитесь, то качество сигнала заметно ухудшится. Я предпочел бы вместо них иметь одну маленькую тату, которая измеряла бы мою мозговую активность. Предположим, я собираюсь на несколько часов засесть за работу, где мне надо будет оставаться сконцентрированным в течение нескольких часов, но девайс сообщает мне: «Сейчас для вас не лучшее время, чтобы фокусироваться на этих вещах». Вместо того чтобы тратить час на попытки сконцентрироваться, почему бы не пойти позаниматься спортом, вернуться через час и снова попробовать сфокусироваться? Благодаря немедленному фидбеку гаджета можно сэкономить немало времени.
Я пользовался сенсорами, которые носят на коже три-четыре дня, не снимая. Потом вы получаете подробный отчет о том, правильно ли вы занимаетесь кардиофитнесом, каков ваш уровень стресса, насколько вас освежает сон и так далее. Эти сессии были изумительными: я узнал о себе много такого, о чем раньше даже не подозревал, однако мои циклы могут быть длиннее, чем четыре дня, поэтому было бы здорово носить что-то неделями или месяцами. Цифровые контактные линзы, запатентованные Google, начнут выпускаться в следующем году и смогут измерять уровень кровяного давления, используя в качестве материала слезы. В будущем я бы очень хотел увидеть сенсоры, которые крепятся на кожу и позволяют получить информацию о составе крови, не забирая при этом ни капли крови. Было бы здорово увидеть мой гормональный цикл, узнать о моих кровяных маркерах и прочих параметрах тогда, когда я захочу, без необходимости идти в клиническую лабораторию, сдавать анализы и ждать результатов.
Если человеку 20–30 лет, он регулярно занимается спортом и старается вести здоровый образ жизни, ему не нужны никакие гаджеты. Сам смысл использования гаджетов заключается в том, чтобы понять, что с вами не так. Однако я считаю, что некоторые элементы можно улучшить в любом случае: сон, способ пробуждения, ежедневные физические упражнения, уровень стресса и активности мозга. Опять-таки, начать я предложил бы с ежедневного проставления каждому параметру баллов по шкале от 1 до 10. Через пять дней вы получите четкое представление о каждом из параметров и определите, какой из них нуждается в улучшении. Впервые в истории мы, пациенты, получили доступ к информации о наших собственных жизнях, и это дает нам большую свободу. Почти 2 тысячи лет стояла медицинская башня из слоновой кости, и только профессионалы внутри этой башни имели доступ к данным и девайсам. Ситуация начала меняться лишь два-три года назад: мы можем измерить все интересующие нас параметры самостоятельно, в интернете есть доступ к огромной базе медицинской литературы. Еще одна метафора: если сравнить наше здоровье с самолетом, то терапевты были его пилотами на протяжении 2 тысяч лет, а пациенты даже и в аэропорту не побывали. Сейчас, за последние три года, пациенты пробрались в кабину пилотов. За два-три года количество параметров, которые мы можем измерить не выходя из дома, выросло от 0 до нескольких миллионов. Недалек тот день, когда сканеры-трикодеры из «Стартрека» станут реальностью.
О будущем здравоохранения
Когда меня спрашивают о будущем здравоохранения, многие ожидают, что я начну описывать огромные корпуса больниц, наполненные самым современным оборудованием, а я рассказываю людям про их собственные дома. Благодаря гаджетам здравоохранение приходит к нам на дом. Я не говорю, что пациенты должны обязательно использовать их и самостоятельно принимать решения, но зато у нас есть доступ к данным. Мы будем ходить к профессионалам, чтобы узнать, какие параметры мы должны измерять самостоятельно. А профессионалы, опираясь на данные, будут принимать решения об оптимальном для нас лечении. Иными словами, пациенты будут обращаться к врачам не с требованием «Лечи меня!», а с вопросом «Что я должен сделать с этими данными?». По традиции терапевтов учат вести себя по отношению к пациентам так, будто они (врачи) боги. Я же работаю ради того, чтобы способствовать созданию новой системы здравоохранения, в которой пациент является центральным, ключевым элементом. Если вы помните замечательный фильм «Смысл жизни по Монти Пайтону», снятый 40 лет назад, там есть такая сцена. Женщина рожает, ее привозят в больницу, она спрашивает врача: «Что мне делать?» — а тот отвечает: «Ничего, у вас нет достаточной квалификации». Столько времени прошло, а система все та же: пациенты должны молчать и делать то, что им скажет доктор.
Врачи не будут иметь права требовать от своих пациентов, чтобы те начали пользоваться гаджетами и приходили на прием с уже снятыми показаниями приборов. Все должно зависеть от воли самих пациентов — насколько они хотят и готовы приобщиться к цифровой эволюции. Проблема заключается в том, что на данный момент медицинские специалисты не поощряют, а наказывают проактивных пациентов. Врачи не злые и не противники прогресса, просто их так научили. Будущих медицинских профессионалов надо готовить к жизни и работе в мире новых технологий, иначе они в нем потеряются. Или, что еще хуже, пациенты будут знать о некоторых болезнях и их лечении больше, чем сами врачи. Возникнет хаос.
До XIX века терапевтам приходилось прикладывать ухо к обнаженной груди или спине пациента, чтобы услышать стук сердца. Потом француз по фамилии Лаэннек выдвинул блестящую идею использовать трубку, чтобы избежать такой неловкой ситуации. Ему потребовалось два десятилетия, чтобы донести эту мысль до медицинских ассоциаций по всему миру, зато с тех пор стетоскоп стал символом терапевтов. А сегодня топовые кардиологи уже не пользуются стетоскопом: его заменяют более передовые портативные девайсы. Да, будущее состоит в том, чтобы увидеть то, что можно увидеть, и измерить то, что поддается измерению. Раньше врач слушал стук сердца и на основе этого делал выводы, теперь же на работу сердца можно вместе с пациентом смотреть на экране смартфона. Это позволяет врачам установить более тесный контакт с пациентом и привнести в лечение человеческий элемент. Я имел возможность посмотреть на мощнейший компьютер IBM Watson в действии. Пациент вошел в кабинет и начал обсуждать с доктором свои проблемы. Доктор даже не обращался к компьютеру, а просто разговаривал с пациентом. В это время Watson смог проверить всю медицинскую карту пациента, просмотреть кучу научных справочников и прочей литературы и предложить наилучший способ лечения. В итоге лечение пришедшему человеку назначил не компьютер, а доктор, у которого при этом был доступ ко всей необходимой информации. Будем откровенны: пока что наша жизнь зависит от удачи. Если ваш терапевт располагает достаточной информацией для лечения вашего заболевания, то это очень хорошо, а если не располагает — доверьтесь удаче. Но я не хочу зависеть от удачи. Я хочу, чтобы мой доктор использовал все доступные ему клинические оценки и экспертизу, чтобы получить информацию, необходимую для моего лечения. Эту информацию в самом исчерпывающем варианте врачам могут предоставить только когнитивные компьютеры.
Примерно восемь лет назад я начал обучать студентов, готовя их к жизни и работе в мире новых технологий. В последние три-четыре года Медицинская школа Стэнфорда приглашает меня давать мастер-классы (помимо моего, в мире существует не более четырех-пяти таких курсов). Чтобы обучать студентов подобным вещам, надо быть экспертом во многих областях, в том числе таких, как искусственный интеллект, 3D-принтинг, мобильные технологии в сфере здравоохранения и так далее. Мой метод преподавания заключается в продвижении от нуля, от основ интернета, к более сложным темам. Я разбираю со студентами принципы работы девайсов, учу их снимать показания и определять, хорош тот или иной гаджет или нет. Раньше пациенты спрашивали своих врачей: «Может, мне имеет смысл купить книжку про диабет?» Сейчас пациенты спрашивают про веб-сайты, или про паблики и каналы в соцсетях, или про девайсы, и врачи должны быть в этом компетентны. Кроме того, я активно общаюсь со студентами в фейсбуке: они задают мне вопросы, а я им, и в процессе общения они зарабатывают бонусные баллы. Я устраиваю соревнования по темам, пройденным на лекциях, и студенты активно конкурируют друг с другом. Тем, кто вошел в топ-10, я разрешаю не сдавать экзамен.
Я убежден, что лучшие медицинские инновации будут приходить из таких регионов, как наш с вами: где не хватает ни врачей, ни финансирования, ни даже доверия ко всей системе здравоохранения. Например, на меня ежедневно работает полмиллиона ассистентов — такова моя сеть контактов в социальных медиа. Мы с вами сейчас выстраиваем уникальный электронный мозг: раньше приходилось обивать пороги инвесторов, которые редко когда понимали, о чем вы вообще говорите, а сейчас можно запросто собрать средства на свой проект с помощью краудфандинга. Умные часы Pebble стали первыми в своем роде: средства на них были собраны с помощью краудфандинга, и это самые дешевые умные часы на рынке. Их разработчики пытались собрать 100 тысяч долларов, чтобы запустить часы в массовое производство, а собрали 20 миллионов за 40 дней. То же с 3D-принтингом: если у вас есть перспективная идея, вы можете распечатать прототип своего изобретения за минимальную стоимость, даже не приобретая собственный принтер. Еще пять лет назад создавать инновации без денег или власти было нереально, но сейчас наши возможности стали поистине безграничными.
Берталан Мешко выступил в Москве в Digital October 29 октября 2015 года в рамках форума «Открытые инновации» при поддержке «Теорий и практик». Лекцию «Медицина будущего: как она изменит нашу жизнь?» модерировала Дарья Саркисян, медицинский журналист, бывший редактор рубрики «Медицина» на сайте журнала «Большой город», автор статей, выходивших в изданиях «Афиша-Город», Esquire, «Вокруг света», The Challenger, «Такие дела» и др.
Ссылка на оригинал: http://theoryandpractice.ru/posts/12001-mesko
Комментировать