Есть смысл взглянуть на здравоохранение как на огромный рынок. Гарантированный, практически как рынок продовольствия или гаджетов.
Натали Безмен (Наталья Бондаренко)
Система здравоохранения — это не только люди болеющие (или могущие заболеть) и люди, оказывающие им помощь. Это еще и масса других участвующих или заинтересованных лиц. В предыдущих частях речь в основном шла о тех из них, которые на виду. При чем одни имеют потребности нечто от системы здравоохранения получить, другие уполномочены им это обеспечить.
При этом мы, конечно, помним, что и вторые имеют свои интересы. И бизнес -интересы тоже.
Бизнес бывает разный. И рассматривать его деятелей нужно отдельно. На здравоохранение зачастую смотрят с социальной точки зрения, электоральной, моральной, медицинской, еще какой. И все споры и вбросы тщательно эту точку «откуда смотреть» поддерживают.
Потому что это удобно. Это отвлекает и оставляет в тени массу действующих лиц. И позволяет не только не отвечать на неудобные вопросы, но и дальше поддерживать убежденность, что здравоохранение — дело заведомо дотационное, убыточное. Для всех. Якобы.
Мы уже поговорили о проблемах и возможностях медицинской отрасли, рассматривая ее как рынок труда.
А тем временем есть смысл взглянуть на здравоохранение еще и просто как на огромный рынок. Гарантированный, практически как рынок продовольствия или гаджетов. Люди болели и будут болеть, увы. Еще и жить стали дольше — а значит, захотят жить лучше и еще дольше, и работу врачам предоставят, тем самым создавая и увеличивая спрос.
Вот за этот рынок, за доступ и контроль, за будущие доходы и идет сейчас битва. В том числе за то, чтобы эти доходы, даже сама их возможность, появились. А уж если удастся еще и заранее схему распределения прописать, да еще себя любимых туда включить — совсем хорошо.
Огромный рынок огромной в перспективе емкости. На котором можно продать массу всего. Услуги, лекарства, оборудование, здания и помещения, программное обеспечение, финансовые инструменты, включая кредиты и страховки, новые технологии, опять услуги… Список может быть длинным, очень.
И оно, конечно, удобным и уже даже привычным стало: сваливать всех заинтересованных в получении хоть какой-то прибыли в одну кучу под рубрикой «медицинская и фармацевтическая мафия».
Но, согласитесь, выглядит это как-то совершенно несерьезно.
Да, это определение имеет свой плюс — оно, по крайней мере, намекает, что существует некий айсберг лиц, имеющих коммерческий интерес, действующих в поле сомнительной морали и законности и, в то же время, взаимосвязанных.
Но. вместе с тем, названы участники «мафии». Почему именно эти? А все медики и фармацевты — мафиози, или только некоторые? А почему они вдруг объединены в одну мафию — может, это две разные, конкурирующие?
И, кстати, а может есть тогда и другие? Там, под водой, в основной части айсберга?
В какой-то мере корни вот такого отношения — «мафия», аморальные типы — все, у кого хватает совести наживаться на человеческой беде и страдании (произносится со слезой) — лежат в нашем советском прошлом. Труд врача, отбираемый задешево, подвергся сакрализации, в качестве компенсации или из других побуждений, как и труд хлебороба. Про «клятву давали», про долг и служение можно и сейчас вдоволь наслушаться.
«Что-то в этом есть такое… во всей этой частной медицине и вообще в идее брать плату за лечение… Как это — человек страдает и пришел за помощью, он без нее даже умереть может — а с него за это деньги берут? Это аморально».
Угу. И кого только нет, кто наживается на страданиях или критических потребностях. Похоронные конторы и изготовители памятников, например.
А еще деньги берут в магазинах за еду, представляете? И хлеборобы ныне, вместе с животноводами, продают еду за деньги. А раньше сдавали в колхоз просто так, и оставляли немножко себе, ну, чтобы тоже не голодать. Ну да, с этим, конечно, получалось как когда, но в целом все было вполне морально. Человек же без еды не может. Может даже умереть, если без.
А еще есть магазины-рестораны, там вообще барыги-посредники на человеческой беде и жизненной потребности наживаются. Святой хлебороб хотя бы работает. В поле, ах.
Вы скажете, так это же еда — жизненная потребность, деликатесы всякие в этот перечень не входят, причем здесь магазины-рестораны?
Правильно. Ни при чем. Поэтому при Союзе считалось, что «нечего советскому человеку за всякими деликатесами гоняться». Не положено. Хватит с него сакрального хлеба. Кстати, кое-где курс на «не положено» держат до сих пор, бульдозерами даже давят, ага.
Вы спросите, а при чем здесь медицина?
Так подход тот же самый: а нечего требовать высококвалифицированной и узкоспециализированной помощи, избыточно это. Хватит с вас того, без чего вы помереть можете. А без чего именно — мы подумаем и решим…
Читать все статьи Натальи Бондаренко
Продолжение следует
Комментировать